Основу Британской империи составляла торговля, но очень скоро Англия распространила свое господство над колониями по всему земному шару. Во время наполеоновских войн (1803—1815) Англия, которая всегда помнила о проливе, отделяющем ее от континентальной Европы, максимально усилила свою добровольную изоляцию и экономическую зависимость от колоний. Победа над Францией означала для нее начало периода мира и беспрецедентного процветания, ведь технический переворот сказался в первую очередь на бурном росте промышленности. Требования, выдвинутые буржуазией о более широком ее представительстве в парламенте и в правительственных органах, были частично удовлетворены парламентской реформой (1832). Таким образом британской конституционной монархии удалось избежать вовлеченности в то революционное движение, которое спустя несколько лет потрясло Европу (1848). Уверенная, что ее не затронут ни гибельные последствия Крымской войны (1854—1856), ни Великий мятеж сипаев в Индии (1857—1858), Англия демонстрировала свое богатство и могущество, энергично способствуя развитию архитектуры и искусства. Но, в отличие от Наполеона богатые английские заказчики не вдохновлялись императорским Римом, а вырабатывали оригинальные решения.Назначение принца Уэльского регентом (1811) вместо короля Георга III, страдавшего умственным расстройством, отчетливо отразилось на облике английской столицы. Дабы сделать собственную власть наглядной, регент предпринял реконструкцию центра Лондона (1752—1835), поручив разработку проекта Джону Нэшу, своему придворному архитектору (1812—1827), который создал элегантный квартал резиденций, Реджентс-парк. Монументальные и одновременно изысканные архитектурные сооружения Нэша, выдержанные в классическом стиле, придали Лондону периода регентства характерный облик. Парк был связан широким проспектом — Реджентс-стрит — с Карлтон-хаус, центром общественной жизни Лондона. Приняв те же градостроительные принципы, какие в прошлом веке были с успехом использованы в курортном городе Бате (см. главу 42), Нэш сочетает прямые и изогнутые линии улиц, возводит целые компжексы в форме амфитеатра, а также прокладывает широкие парадные проспекты, создающие разнообразные зрительные и сценографические эффекты. После падения Наполеона (1815) и восхождения на трон регента под именем короля Георга IV (1820—1830) перестройка центра Лондона све- лась к двум главным направлениям. В восточной части Лондона Нэш реконструировал Бекингем-хаус, превратив его в королевский дворец нового государя и открыв большой парадный проспект Мэл, который завершался огромной площадью, названной Трафалгар-скуэр, в честь победы Англии в морском сражении при Трафалгаре (1805). В центре площади была установлена мемориальная колонна в честь Нелсона. Позднее образ империи был воплощен в двух зданиях: одно из них предназначалось для Национальной галереи, другое — для колониальной администрации. Веллингтон, еще один герой войны с Наполеоном, получил в дар от благодарной нации Эпсли-хаус, фасад которого был реконструирован в палладианском стиле, ставшем в Англии XVIII в. символом аристократизма. Английское правительство даже откупило у Франции статую Наполеона — классическую обнаженную фигуру,— выполненную Кановой по заказу самого императора. Этот необычный жест свидетельствует не только о пропагандистской силе искусства, но и о значении, какое придавалось победе Веллингтона. Победа над Наполеоном была отмечена многочисленными оригинальными заказами, прежде всего портретов Нелсона и Веллингтона, а также исторических картин, прославлявших военные победы Англии на море и на суше и написанных в несколько помпезном, театральном стиле.Возрождение в XVIII в. интереса к культуре классической античности открывало перед художниками и заказчиками широкие возможности для выбора — от суровой внушительности дорического ордера до помпезной роскоши римского смешанного. Выбор определялся не только эстетическими предпочтениями, но и приемлемостью критериев, которые тот или иной стиль отражал. Так, фасад Британского музея в форме ионического храма свидетельствовал о той роли, которую сыграла греческая цивилизация в развитии западной культуры. Возросший интерес к средневековой культуре, охвативший всю Европу, приобретает в Англии особое значение. Так, архитектор Огастес Пьюджин и критик Джон Р±скин утверждали необходимость возвращения к готическому искусству, в котором видели воплощение собственных религиозно-этических идеалов. Впоследствии выбор возможных вариантов стиля расширился еще больше. Этот вопрос приобрел особое значение после того, как пожар разрушил старинную резиденцию Парламента (1834). Еще до опубликования условий конкурса по его реконструкции выбор стиля новой резиденции был доверен Комитету экспертов. Высказавшись в пользу двух типично британских вариантов в стиле поздней готики — стиль Тюдор и так называемый «перпендикулярный» стиль, — комитет тем самым выразил требование вернуться к национальньш традициям. Англия стала одной из немногих европейских стран, которая отказалась от неоклассицистского стиля для воплощения образа национального государства. Победил проект Пьюджина и Чарлза Барри, причем характерной особенностью здания было отсутствие грандиозного парадного входа. С точки зрения конструкции, выдержан ной в соответствии с принципами рациональности, соразмерности и практичности, здание имеет мало общего со средневековой архитектурой. Задача передать зрителю нравственное, религиозное, национальное значение здания было заложено в сложном декоративном оформлении готического типа, созданном Пьюджином. Около 1850 г. его орнаментальные мотивы включали в себя самые разные исторические стили. По всей стране здания ратуш, университетов, церквей, банков, гостиниц и просто жилые дома, монументы наглядно отражали процветание нации. При этом использовалось огромное разнообразие архитектурных стилей и нарочито эклектичные их комбинации. В английских колониях, особенно в Индии, европейский архитектурный стиль наглядно воплощал британское господство. В отличие от радикальных новшеств в других областях, обусловленных промышленной революцией, архитектурные символы государственной власти продолжали оставаться традиционными.Монументальная героика, типичная для неоклассицизма, господствовавшего в английской живописи в XVIII веке уступила место менее помпезным приемам воплощения власти. Промышленная революция в Англии привела к очень существенным изменениям в технологии производства и в социальных отношениях, что было документально засвидетельствовано в живописи, вроде знаменитого произведения Дж. М. Уильяма Тернера «Дождь, пар и скорость» (1844), изображающего локомотив, мчащийся в облаке пара, или в живых и непосредственных сценках из буржуазной жизни викторианской эпохи Уильяма Паула Фрита (1819—1909), происходящих на скачках или на железнодорожной станции. Впечатляющий рост богатств английских буржуа в Англии XIX в. привел к изменениям в принципах портретной живописи. На смену парадным образам пришли изображения более непосредственные и менее условные. Например, изображается со спины леди Эбердин, председательствующая на званом ужине, в котором принимают участие такие известные политические деятели, как Гладстон и лорд Роузбери, а также другие гости. Многие неофициальные портреты королевы Виктории и принца Альберта с детьми свидетельствуют не только о преемственности монархической власти, но и о том, что королевская чета также привержена таким типично буржуазным ценностям, как идеал семейной жизни. Викторианская Англия была насквозь пропитана сенды. В XIX в. пейзажная живопись получила новый импульс к развитию. Несколько лет наполеоновские войны препятствовали путешествиям на континент, и внимание, которое английские художники уделяли в своих пейзажах окружающей среде, отразило возросшее ощущение национального самосознания и изоляции от остальной Европы. Констебл и другие художники отступают от традиционно идеализированного пейзажа в классическом духе и пишут с натуры, передавая игру света на воде, в листьях деревьев, на полях. В своих теоретических работах Констебл утверждает, что небо и облака — главные элементы пейзажа. Представляя в картинах и акварелях свой родной Саффолк, его горный берег и поля в окрестностях Солсбери, Констебл выразил глубокое восхищение гармонией и красотой природы, в которой непременно присутствуют следы человеческой деятельности: кареты, крестьянские дома, соборы. Эти личные переживания и ощущения, столь характерные для романтической тенденции в целом, другие художники передают с куда большим драматизмом. И наиболее выразительный пример здесь — творчество Уильяма Блейка. В юности он начал заниматься не только живописью, но и литературой, затем учился рисунку, гравированию. В 1780 г. ушел из Королевской Академии, не приняв традиционной системы обучения. Иллюстрируя собственные книги, Блейк разрабатывал новую технику изготовления гравюр и репродукционной графики (деревянная гравюра на меди, или оригинальный стереотип). И в своих стихах и в живописи Уильям Блейк отказывается от рационалистических, упорядоченных принципов неоклассицизма в пользу мистики и созерцательности для передачи высшего, духовного, христианского смысла, вне каких-либо внешних правил. Другие английские художники восходили на горные массивы Шотландии и Уэлса в поисках наиболее эффектных видов. В пейзажах Дж. М. Уильяма Тернера человек бессилен перед неистовством природы. Однажды Тернер даже приказал привязать себя к корабельной мачте, чтобы испытать на самом себе силу шторма. Критики приходили в ужас от технической неотделанности картин Тернера, стремившегося к мгновенному синтезу световых и цветовых эффектов; это, однако, оказалось необходимым для последующих поисков новых экспрессивных возможностей живописи.